Я сидела на траве, обняв колени руками, и позорно ревела. Лиза сидела рядом и успокаивающе гладила меня по спине. Все, это конец! Вся моя прошлая жизнь перечеркнута одним инстинктивным всплеском. Теперь меня депортируют на родину отца. А я не хочу в Уругвай! Я там никого не знаю. Мне не знакомы ни язык, ни уклад этой страны. И родни у меня там нет, извещение о папиной смерти пришло, когда мне было пять лет. А депортировали его почти сразу после моего рождения. На радостях наследственность проснулась. Вот и у меня проснулась…
— Сита, не переживай ты так. Может, еще все обойдется. Папа с дядей за тебя поручатся, — попыталась поддержать меня Лиза.
— Не обойдется! Ничего не обойдется! — вскочила я, нервно размахивая руками. — Запрещена в нашей стране магия вуду, понимаешь? За-пре-ще-на! Меня в любом случае депортируют. Невозможно вечно скрывать такое! Магкомиссия рано или поздно засечет волны иной энергии, и все, меня отправят в резервацию вуду по месту рождения предков, наградивших такой наследственностью.
Закрыла глаза, глубоко вдохнула, задержала дыхание и резко выдохнула. Стало немного легче. Пусть мне грозит высылка, но, пока я здесь, нужно найти Романа и разобраться с Зираидой. А с папиным подарочком это не составит труда!
— Идем, спасем твоего дядю и накрутим хвост этой мымре-директрисе.
— Ай! — вскрикнула Лиза, хватаясь за ногу.
Я посмотрела вниз и икнула.
Маленький бурый комочек шерсти с огромными выпученными глазами с ужасом пялился на нас, болтаясь на Лизкиной лодыжке. То, что я в начале всей этой свары приняла за щупальце, оказалось длинным, как у жабы, языком, обвившимся вокруг ноги подруги и перехлестнувшимся так, что нечистик теперь волочился за Лизиной ногой, как на привязи. Из его огромных глазищ текли крупные слезы, и было видно, как ему больно и страшно.
— Бедненький, — просюсюкала подружка, приседая и протягивая руку к сжавшемуся существу.
— Ы-ы-ы! — взвыл комочек шерсти.
— Не бойся, мы тебя не тронем, — ворковала Лизок, распутывая язык неудачливого охотника.
На ноге остался багровый припухший рубец.
— Ты поосторожнее с ним. Похоже, его слюна ядовитая. И вообще, он тебя сожрать хотел, между прочим. Выбрось эту пакость, и пошли, — проговорила я, разглядывая бедового нечистика.
— Ты что? Он же маленький и такой беспомощный! — возмутилась сердобольная девчонка, прижимая к груди комок грязной шерсти.
— Как хочешь, — махнула я рукой. — Но не говори потом, что я тебя не предупреждала.
— Не бойся, Помпончик, мы тебя не обидим, — проворковала довольная Лиза.
— Ага, не боись, Помпоша, мы такую гадость не едим, — подтвердила я.
— М-м-м-ы-ы-ы, — ответил питомец.
Полная идиллия! Стоим неизвестно где, выглядим и чувствуем себя неизвестно как, и в питомцы приобрели неизвестно кого.
— Давай мыслить логически, — предложила я.
— Давай, — согласилась Лиза. — Начинай.
— Вот дорога, — указала на убегающие вдаль две неглубокие широкие колеи с полосой травы посередине.
— Да ты что? — округлила глаза вредина с глазастой варежкой в руках.
— Не ерничай. Попробуй сама, если не нравится, — обиделась я.
— А что тут пробовать-то? Я уже все у тебя подсмотрела. В какую сторону пойдем? — улыбнулась наглена.
— Лизка, я тебя сейчас покусаю, — предупредила о надвигающейся опасности.
— Р-р-р! — ответил мне комок шерсти.
— Угомони свою псинку, а то и его покусаю, — заявила я.
— Помпончик, как думаешь, в какой стороне Ведуны? — засюсюкала Лизавета.
Нечистик завозился в ее руках, вывернулся и попрыгал по дороге.
— Умничка моя! — похвалила Лиза своего нового друга. — Иди ко мне.
Зверек припрыгал обратно и ловко вскарабкался на ее плечо.
— Вот видишь! А ты его ругаешь, — пристыдили меня.
— Слушай, крысеныш, а ты, часом, не знаешь дорогу к источнику? Точнее, к тому месту, где был источник.
Вредный питомец демонстративно повернулся ко мне спиной. Ну это я так поняла его возню. По крайней мере та его сторона, где были расположены глаза, скрылась из виду.
— Ты его обидела, — обвинила меня Лизка.
— Ты издеваешься? Это же нечисть, которая еще полчаса назад пыталась тобой закусить! Лиза, очнись! Я твоя подруга, а не этот меховой мешочек с глазами, — меня уже начала напрягать такая рьяная забота. Уж не влияет ли Помпон на Лизу? Тьфу ты, придумала же имечко!
— И ничего он на меня не влияет, — как всегда подслушала мои мысли менталистка. — Просто у меня никогда не было питомца, а Помпи такой милый, ласковый и пушистый.
Нечистик растекся по плечу новой хозяйки и натурально заурчал, ластясь к ее шее.
— Мир сошел с ума! Ладно, По, — сократила кличку до минимума, — прости меня. Я больше не буду пытаться избавиться от тебя. А к источнику Лизке надо не меньше меня. — Вот, мне не трудно… но противно-то как!
Докатилась, перед низшей нечистью извиняюсь!
— Помпончик, миленький, помоги, пожалуйста. — Лиза сняла пушистика с плеча и начала наглаживать.
Нечисть растаяла и сдалась на милость хозяйки, вывалив наружу свой длинный липкий язык.
Фу-у-у, гадость! Я едва удержалась оттого, чтобы не произнести это вслух. А то вдруг его сиятельство жутик опять обидится. Лизка осуждающе на меня глянула и продолжила умасливать своего гаденыша.
— Помпоничка, хороший мой, мы без тебя пропадем ведь. Выручай, — увещевала она.
Нечистик проникся и, скатившись на землю, попрыгал в лес. Упрыгал на несколько метров, остановился, повернулся к нам и выжидательно уставился.