Ведьмины приключения, или Как Сита охотилась на ди - Страница 84

— Не попасть бы и нам в эти жернова, — задумчиво проговорил тоже отказавшийся от побега Олег Демьянович.

Еще здесь были Елена Аскольдовна и куратор кинетического отделения. Остальные предпочли не попадаться на глаза магкомиссии. М-да, и кому только обучение детей доверяют?

— Явилися! — с воплем ввалилась незабвенная Ирина Алексеевна.

Роман встал из-за стола, я же, наоборот, плюхнулась на ближайший стул. А через секунду Алексеевну аккуратно, но настойчиво отстранили с дороги, и в преподавательскую вошли они — люди в черном.

— Прошу оставаться на местах, — проговорил высокий худощавый мужчина, оглаживая ухоженную бородку.

Поднявшаяся было Елена Аскольдовна снова опустилась на стул.

— Я так понимаю, вы объект, юное создание? — ласково улыбнулся мне все тот же дядечка.

Остальные четверо пришедших с ним рассредоточились по комнате и молча осматривали помещение.

— Я не объект, а человек… с утра была, — начала за здравие, а закончила за упокой я. А потом вообще голову в плечи втянула.

Дядечка в черном снова улыбнулся и «успокоил»:

— Вам совершенно нечего бояться.

Только при этом он сделал легкий пасс рукой, и его сослуживцы поменяли место дислокации, попросту окружив меня. Двое встали за спинкой моего стула, двое по бокам. Передо мной — стол и этот человек в черном. Только затемненных очков не хватает. А нет, вон на нагрудном кармашке пиджака болтаются. Я почувствовала себя пришельцем с какой-нибудь Альфы Центавра.

— Это лишнее, — спокойно проговорил Роман.

— А-а-а, Роман Любомирович Голдин, — издевательски протянул человек в черном. — Наслышан. Достойный представитель семейства Голдиных, не пожелавший пойти по стопам предков и отказавшийся от службы в комиссии. Не сожалеете?

Вопрос был задан с явным подтекстом. Но мой Ромочка не смутился и, вернув издевательскую улыбочку, выдал:

— Нисколько. Служить, знаете ли, не люблю. Предпочитаю свободную деятельность.

— Наслышан, наслышан, — повторил дядечка. — Предпочитаете белый воротничок черным перчаткам. Только перчатки порой полезнее. И свободы дают больше.

— Призрачной свободы, — не остался в долгу Роман.

— А ваш брат считает иначе, — не унимался человек в черном.

— Я не мой брат, — отчеканил Роман.

— Чему я безмерно рад, — ухмыльнулся дядька и повернулся ко мне.

Вот теперь я прониклась. Он больше не улыбался, а сверлил меня взглядом. В прямом смысле сверлил! У меня вдруг разболелась голова и появилось навязчивое ощущение давления над переносицей.

— Забавно, — проговорил мужчина. — Природный блок. Ваше или тропа одарила?

— Чего? — жалко пискнула я.

— Ментальный блок ваш или от кого-то из обитателей Ведунов достался?

— А-а-а, так это ж от Лекса! — поняла я.

— Интере-э-эсно, а что за Леке? Иностранец? — мгновенно насторожился человек в черном.

Ой, кажись, я Сашку подставила.

— Прекратите несанкционированное сканирование моей подопечной, иначе я буду вынужден связаться с вашим начальством, — холодно проговорил Роман, спасая меня от необходимости отвечать на вопросы про Лекса.

— Работу в комиссии вы считаете недостойной, но не гнушаетесь связями в ее верхах. Неувязочка, — ехидно усмехнулся человек в черном.

— Со своей совестью я сам договорюсь. А вам не советую превышать полномочия. — Роман подошел ко мне, оттеснив одного из комиссаров, положил руку на плечо и успокаивающе погладил большим пальцем шею.

Его жест не укрылся от противного дядечки, но прокомментировать тот не успел, закрыв уже было приоткрывшийся рот с угрожающим «не советую».

Люблю Ромку! Вот именно о таком мужчине мечтает каждая девчонка: сильном, уверенном в себе, умеющем защитить честь своей женщины. Однако честь честью, а эти тоже не в бирюльки играть приехали.

— Ну что ж, территорию мы оцепили, персонал и учащиеся изолированы. Проводите меня к задержанной. И вы должны понимать, что, исключительно по инструкции, я вынужден оставить при вашей… подопечной охрану.

Роман кивнул, соглашаясь, сжал мое плечо напоследок и вышел из преподавательской, уводя за собой главного комиссара и двоих его подчиненных. Двое остались со мной.

— Вам лучше разойтись по домам, — предложил один из моих новоиспеченных конвоиров оставшимся педагогам.

Олег Демьянович, Елена Аскольдовна и Александра Андреевна слаженно встали, посмотрели на меня с сочувствием и вышли.

— А я посижу еще немного, — проскрежетал Федор Генрихович, — простите уж старика, суставы, будь они неладны, болят.

Я взглянула на бывшего директора, получила ободряющую улыбку и улыбнулась в ответ. А чего, собственно, я боюсь? Как там этот человек в черном сказал? Исключительно по инструкции? Вряд ли их инструкции предусматривают морить голодом бедную, несчастную студентку.

— А знаете что, ребятки, — начала весело, вскакивая со стула.

Горе-конвоиры вздрогнули и отступили на шаг. Ах вот значит как! Я взмахнула руками в сторону комиссаров, одновременно вскрикнув «бу-у-у», и они снова отступили.

Я хихикнула и глянула на Федора Генриховича. Старик сокрушенно покачал головой, но промолчал.

— Так я, собственно, о чем, ребята, шагом марш в столовку! — И сама первой потопала к двери.

Уже выходя в коридор, услышала шаги за спиной. Так-то лучше! Вы у меня еще и в комнате порядок наведете!

В столовой было тихо и пусто. На кухне обнаружилась только повариха Тамара, и она была, мягко говоря, не в духе.

— Ну, чего приперлися? — поинтересовалась она, подпирая кулаками широкие бока. — Неча жрать, все смели, как есть все. Тока картоха да мука и осталися. Вот чем прикажете вас, оглоедов, кормить?